…Я соскучился по осени. По хмурящемуся тучами небу, проливающим озоновую свежесть на уставшую землю дождям, каплям воды на жёлтых листьях рябины, черным гроздьям черёмухи и аронии, клонящим ветви к земле спелым ранеткам. По острому запаху умирающих листьев, спящим на дорогах и между домами облакам утренних туманов, обметанным россыпями алых бусин брусники и клюквы лесным полянам, сырой склизости прячущихся в траве груздей и подосиновиков. Даже по уборке картошки соскучился, черт побери!
Последний раз копал её с Лией. Лопата выворачивала пласты тяжелой мокрой земли, высвобождала корни с клубнями, похожими то на округлые камни, то на незамысловатые изделия мастеров палеолита. Cгорбившаяся у моих ног фигурка в рыжем плаще собирала добычу в звонко тренькающее от ударов ведро. Моросящая с неба сырость прогнала нас в избу, но на те дни, что осталось жить этому миру, хватало. Средних размеров картофелины сварили в мундирах, крупные почистили и пожарили на свиных шкварках с луком. И пошли париться в протопленную баньку. Там изнемогали от жары на верхней полке, лупили по спинам и ногам берёзовыми вениками на нижних. Выскакивали наружу под звёзды в прорехах туч, обливались ледяной колодезной водой, спасаясь от промозглого холодка, снова ныряли в раскаленную духоту. Любили друг друга в предбаннике. Потом чинно ужинали свежей, почти янтарного цвета картошечкой с деревенскими сметаной и маслицем, малосольными селёдочкой и омулем в кольцах лучка, маринованными огурчиками, грибами. И снова сплетались телами, становились единым целым на пахнущих травяной свежестью простынях широкой деревенской кровати.
Ночью Лия спросила:
- Ас, я верю в Бога. В то, что грешникам уготован ад, праведникам рай. А что будет со мной? Ведь получится, что я даже не рождалась? И не жила?
- Ты все равно вернёшься на Землю. И я найду тебя. И мы вместе и нагрешим, и возрадуем Господа, — ответил я. Подумав, добавил, — А потом попадем в ад или рай, неважно куда, но обязательно вместе.
Что я мог еще сказать? Мы прижались друг к другу. Нежно и целомудренно, как ангелы. И она уснула на моем плече.
Утром я ушел. Навсегда. Проснулся до света, осторожно выскользнул из-под мягкой руки. Быстро оделся. От порога услышал всхлип, вернулся. Лия хотела притвориться спящей, но не выдержала, приподняла головку в каштановых кудряшках, обняла, притянула к себе, припала солеными губами к моей щеке, рту. Моргнула вспухшими слезой печальными омутами темных глаз, безвольно махнула рукой к двери, мол, не трави душу, уходи быстрей. Отвернулась, уткнула лицо в плюшевого дракончика-подушку.
Она до сих пор ждет в застывшем в моей памяти «отменённом» времени. Я жалею, что не смог остаться с ней на ту последнюю неделю, что была бы слаще и дороже многих веков. Но иначе поступить я не имел права. Корабли чужаков, возмездие за давние грехи, мчались к Земле, и спасать мир нужно было самому к этому готовому. Мне. Именно я расшифровал язык инопланетян и освоил управление созданным тысячелетия назад звездолётом. Перехватил сигналы от несущей смерть эскадры.
Хроноустановку разместили рядом с кораблем, по направлению к базе, куда раз в сутки уходил почти один и тот же текст: «Сведения от экипажа перестали поступать 85,9486 периода назад. Герметичность оболочки нарушена 0,4566 периода назад». Уничтожив звездолёт, можно было прервать передачу. Я знал, как это сделать, но смысла в данном поступке уже не было. Хотя бы потому, что тогда бы перестали поступать ответы от чужаков. Последний гласил «До прибытия осталось 0,0347 периода. Продолжать сбор и накопление информации в пассивном режиме». Период инопланетян был примерно равен веку. Меняющаяся дробная часть неумолимо приближала час, когда едва вышедшим за орбиты дальних планет людям предстояло схватиться с цивилизацией, что освоила космос задолго до появления на Земле разумной жизни.
За тысячелетия вокруг звездолёта вырос огромный храмовый комплекс, но помещения для машины времени и сопутствующего оборудования нашли. Для этого пришлось организовать отставку ряда иерархов, даже несколько с виду естественных смертей. Поскольку на кону стоял вопрос выживания человечества, в средствах не церемонились. Провожали меня главы стран и церквей, многие из которых так и не решили, во благо мы поступаем или святотатствуем. Хотя архивы звездолёта даже самому закоренелому скептику доказывали безжалостный характер чужаков.
За неделю меня так «накачали» биопрепаратами, что я двигался как робот, почти ничего не чувствовал и поместил себя в ложементе криогенкамеры будто постороннюю вещь. Через имплантированные в череп разъемы подключили связь и управление. После обратного отсчета сработала герметизация аппарата. В вены вошли иглы, и я навсегда перестал ощущать погружаемое в глубокую заморозку тело. Затем хроноустановка «вышла» в нематериальное нечто, дабы из этой промежуточной стадии прыгнуть на сто веков назад. К тому моменту, когда вожди и верховные жрецы ариев решили уничтожить посланцев небес. Прямое появление аппарата в прошлом привело бы к новому «Большому взрыву», но хронокапсула могла существовать и в минувшей «внематериальности». Откуда, будучи вездесущ и невидим для окружающих, я бы влиял на мысли и поведение людей. Задачу подобного манипулирования пришельцами нам решить так и не удалось.
Верхняя часть хронокапсулы слилась с просвечивающими перекрытиями. Под днищем суетились полупрозрачные фигурки не замечающих аппарат людей. Прошло повторное тестирование, новый обратный отсчет. Но ничего не изменилось. После еще семи неудачных попыток стартовать пришлось опуститься вниз и вернуться в «реальность».
Увидев проявляющиеся контуры, персонал быстро покинул зал. Необходимая мера безопасности, так как при возвращении машина времени прихватывала часть энергии из окружающего пространства, что могло быть опасным.
Послышался запинающийся от волнения голос Главного конструктора, — Что, Ас, уже … всё? И как … оно прошло?
- Запуск не удался, — бесстрастно доложил пилот, — первый этап штатно, но из внематериального положения уйти в прошлое не удалось. Совершил восемь попыток, после чего, согласно инструкции и вследствие исчерпания энергии, вернулся.
- И что это значит? — раздался искаженный волнением голос главы Единой церкви, — Бог дает нам знак…
- Это не бог, — задумчиво прервал ученый, — это значит, что во вселенной уже есть машина времени. А вторая хронокапсула в одном вневременье невозможна. Надо ждать возвращения первого аппарата и занимать место. Но, скорее всего, оно принадлежит чужакам. Хотя, есть вариант…
Конструктор не успел договорить, поскольку через мгновение исчез. Вместе с машиной времени на стартовом столе и окружающим ее миром. Утешением для пострадавших могло быть то, что никто не успел ни почувствовать боли, ни испугаться, ни удивиться.
… На восточном побережье, в летнем лагере ближе к утру было уже прохладно, но расположенный в глубине материка и южнее Город за ночь не успевал выстыть, и сон не брал словно плавающее на лежанке истекающее потом тело. Неспокойно было и от тяжёлых мыслей. Правильно ли решили? Ведь именно обладающие огромной силой чужаки возвысили род Волка до власти немыслимой, могущества, что и представить было невозможно. Помогут ли боги в несправедливом начинании, вдруг отомстят за неблагодарность? В случае поражения даже гнев предков не страшен. С лихвой хватит того, чем отплатят пришельцы. Невозможно было даже просто возражать гостям со звёзд, а каково осмелиться обратить против чужаков полученное от них же оружие?
Долго намёками и обмолвками ходил вокруг да около тяжёлого разговора с верховным жрецом брат, прежде чем вытащил на отдаленную охоту, где только и решился на откровенную беседу.
- Прилетело трое, — военачальник разогнул из кулака пальцы на руке, — Через шесть лет они отложили яйца. Еще через шесть из них вылупилась молодь, и их стало больше двухсот, — Тур недоумённо посмотрел искоса на свои растопыренные пятерни, добавил то, о чем Дин и сам постоянно думал, но сказать не решался, — А если самки снова беременны, сколько их будет через дюжину лет? А через пять дюжин?
Они были очень похожи, погодки, оба уже в солидном возрасте, за сорок, начинающие полнеть от обильной пищи и лысеть, но еще крепкие, считающие свои гаремы на десятки жен, а сколько детей было у каждого, точно не знал никто. Главные люди на планете, обрекшие на смерть целые виды животных и решавшие судьбы народов. Но сейчас речь шла о самой опасной схватке в их жизни. Где неудача угрожала их роду. Даже не семейному, а никто не сомневался, что человеческому.
Жрец оглядел стоящую обок поляны сторожко ощупывающую стволами окрестности охрану, отметил, явное меньшинство своих людей. Понял обостренным чутьем, что продолжение разговора может стоить жизни, и выбрал осторожный ответ.
- Ты полагаешь, нам скоро их нечем будет кормить?
Подхватил сочащийся жиром ломоть свеженины, вгрызся в него крепкими зубами, давая понять, что занят едой, и не до разговоров. Непростой был жест, с намеком. Тур понял. Усмехнулся.
- Я тебе скажу, что это, наверное, был последний пещерный медведь, — воин бросил взгляд на тушу, что споро разделывали в стороне, отделяя лазерными тесаками мясо от костей и сгружая его в грузоотсеки аэрокара, — а саблезубых кошек мы истребили всех ещё пару лет назад. На гравилётах да с поисковиками это легко, — обиженно посмотрел в упор на нежелающего понимать намёков брата, — но дело не в еде. Хотя уже сейчас Они сжирают много больше, чем весь наш народ вместе с рабами и пленными, — не преминул кольнуть жреца больной темой, — Пусть, благодаря тебе, за счет последних мы хорошо экономим.
Дин криво ухмыльнулся. Именно он предложил скармливать подросту пришельцев захватываемый в набегах неуправляемый и необучаемый сброд. Сотня пленных, в существовании которых никакого смысла не было, заменяли суточную норму одного детёныша в мамонта или двух шерстистых носорогов. Взрослые чужаки заявили, что сами предпочитают синтезируемое кораблем питание, а для молоди важен объем поставок, из чего же он состоит, дело аборигенов.
- Сам знаешь, мы выбили всю крупную живность в тысячах кма вокруг звездолёта, — мягко упрекнул он собеседника, — А я не только высвободил еду, но и запугал рабов. Могу доказать, если бы не это, город бы все отдавал чужакам и остался без запасов.
Жрец запнулся, поняв, что попался в поставленную ловушку.
- Ладно, предположим, мы на грани голода, — он с сожалением отложил прожаренный на костре кусок медвежатины. Посмотрел на него подчеркнуто недоуменно, оттеняя парадоксальность сказанной фразы.
- И, предположим, — сделал акцент на этом слове, повторил, — Предположим, по этой или иной причине, некто решится напасть на пришельцев.
Сделав паузу, взглянул на военачальника, подчеркивая отвлечённый, прогнозный характер разговора. Тот кивнул, показывая, что именно в таком ключе он и говорил.
- Также предположим, — меланхолично продолжил жрец, — что этот некто в своих делах, которым мы с тобой, — он покачал указательным пальцем, — обязаны противодействовать, заручится поддержкой ВСЕХ, — жрец выделил это слово, — охотников и ВСЕЙ стражи.
Обернулся к собеседнику, вгляделся в него широко открытыми глазами, понимая, что говорит с безумцем о невозможном, приподнялся, заорал так, что охрана вокруг напряглась, — Но разве может существовать замысел, имеющий шансы на успех?!
- Тише, Ди, — недоуменно разглядывая брата, хрипло протянул Тур, жестом успокаивая и отодвигая телохранителей, — План есть. И если ты с нами, мы победим, — положил руку на плечо, мягко усадил, — Или ты хочешь, чтобы история с Лау повторилась?
Любимая жена жреца погибла весной. Плаксивую зиму молодняк чужаков провел в закрытом ангаре, где за ним по очереди присматривали самки. Люди поставляли еду, сбрасывая сотни туш животных и трупы в приемные лотки. И обустроили площадку для выгула, оградив десятисаженной стеной с идущей поверху крытой галереей огромную территорию.
- Это не столько для того, чтобы дети не разбегались, — пояснила одна из Мамаш, — сколько в ваших интересах. Они ведь пока ничего не понимают, для них всё, что движется или пахнет кровью, пища.
Смотреть на выгул первого земного помёта союзников пришли все свободные от дежурств вожди и старейшины. И люди онемели от горестных предчувствий и страха, когда детёныши с резкими, заставляющими слепнуть глаза криками горным обвалом вывалились из огромных ворот. За несколько зимних месяцев они не достигли колоссальных размеров родителей, но выросли в разы. Высотой были уже с взрослого мамонта, а в длину, от зубастой головы до кончика хвоста, с аэрокар. Похожие на помесь ящерицы и летучей мыши гиганты разбрелись по долине, расправляли узкие перепончатые крылья, пытались взлететь. Цеплялись за деревья, схватывались в коротких боях, трепали друг друга, стремясь ухватить крокодильими пастями за шею или ноги. Между ними возвышались обе самки в легкой броневой защите, взволнованно смотрели сверху на своих чад, планировали к наиболее задиристым, раздавали тумаки, от которых драконыши с пронзительным визгом отлетали на несколько саженей. Вожак, как всегда, находился в звездолёте, который он за прошедшие годы так почти ни разу и не покинул.
Дин с Лау, держащей на руках трехлетнего сына, стояли в окружении старших жрецов и телохранителей на башне у главного входа. Мальчик при виде приближающегося к стене крылатого зверя забился в истерике, вывернулся из объятий мамы, скользнул на пол, но сумел приземлиться на короткие пухлые ножки, подвернул левую, с рёвом заковылял за защитой к отцу.
- О духи предков, — потрясенно пробормотал кто-то за спиной, — это что же такое? — наткнулся на боязливые взгляды окружающих, запнулся, замолчал. То что, что происходило внизу, больше всего напоминало торжество вырвавшихся из ада демонов. Но именно этим тварям народ Дина был обязан своей силе и могуществу, и понимание зависимости от чуждых существ подавляло присутствующих не меньше, чем их ужасный вид.
Жрец угрюмо смотрел вниз. Мероприятие, задуманное как праздник единения с покровителями, проваливалось. До этого он ни разу не видел больше двух взрослых чужаков вместе. И молодняк год назад был гораздо мельче, с живущих на далёком континенте больших нелетающих птиц, и потому не производил столь устрашающего впечатления. То же, что происходило сейчас, больше всего походило на репетицию завоевания Земли ее будущими хозяевами. Неизмеримо превосходящими людей физически и технически.
- Все, ритуал окончен, — Дин посадил на плечи дрожащего заплаканного ребёнка, прошел сквозь расступившуюся охрану, спустился по широкой лестнице, вышел к стоянке аэрокаров.
- Не плачь, Оки, — потрепал сына по рыжей макушке, — это наши друзья, ты с ними еще играть будешь.
Мальчик испуганно закрутил в разные стороны головой, замахал от себя ладошками.
- Ну нет, так нет, — покладисто согласился жрец. Попытался отвлечь и задобрить ребенка, — а хочешь, в небе покатаю? Только ты и я? А потом в Город, кроликов и лошадок кормить?
Сын облегчённо и радостно кивнул, заулыбался, обнял отца за лоб, прижался к затылку.
Дин посадил ребёнка перед собой на седло гравилёта. Махнул рукой телохранителям, чтобы оставались на месте. Очень мягко взлетел. Почувствовал, как ребёнок восторженно задышал, рассматривая удаляющуюся землю.
Они поднялись достаточно высоко, и отсюда драконыши казались маленькими и уже не такими страшными. Люди вообще выглядели букашками, высыпали муравьиным потоком из башни, жрецы и вожди рассаживались на аэрокарах, пчелиным роем направлялись к Городу. Женщины и часть охраны пока оставались на стене. Дин углядел розовый саронг жены, что рассматривала ящера прямо под ней. Шепнул ребёнку, — А сейчас подлетим к маме, — направил машину вниз. Теперь они парили почти в метре от галереи. Лау улыбнулась и протянула ребёнку руку. Тот, счастливо смеясь, потянулся к ней. Женщина перегнулась через поручень, пытаясь поймать ладошку сына. Между пальцами оставались сантиметры, когда рыкнувший драконыш, пытаясь схватить гравилёт, взмахнул кожистыми крыльями, подпрыгнул, преодолев треть пространства, ударился о стену так, что она дрогнула. Лау в ужасе вскрикнула, высота и страх опрокинули её вниз. Она падала, казалось, бесконечно долго, и Дин замер, отказываясь понимать, что происходит, и уже не успевая спикировать, чтобы перехватить фигурку, розовым лепестком летящую к ящеру. Хищник когтистой лапой поймал человека в полете, подбросил чуть вверх, подхватил клыкастой пастью, перекусил хрупкое тело пополам. Слева и сверху ударил лазером оплошавший охранник, резанул заверещавшему зверю по крылу, шее, до головы добраться не успел, потому что часть галереи вместе с находящимися на ней людьми была снесена подлетевшей Самкой. Драконша развернулась, сожгла плазморезом верх стены в обе стороны. Огромная голова с глазом в половину роста человека метнулась к Дину, и коммуникатор проревел, — ЕСЛИ КТО ТРОНЕТ МОИХ ДЕТЕЙ, Я ВЕСЬ ВАШ ТЕРМИТНИК СОЖГУ!!!
Накрыла пострадавшего крылом и погнала спотыкающегося ящера домой. Вторая самка туда же заворачивала остальной молодняк пришельцев.
С трудом управляя непослушными, словно чужими руками, Дин опустил гравилет на землю. Посмотрел на то, что осталось от Лау. Ребенок перед ним словно превратился в каменный осколок, и, казалось, даже не дышал. Жрец повернулся к стоящему за ангарами для молодняка звездолёту, через заплывшие слезой глаза в бессильной ярости посмотрел на него. И помчал на максимальной скорости в Город. Впрочем, спускаясь на крышу дворца, где его уже ожидал Тур вместе с вождями и старейшинами, успокоился. Отдал ребёнка нянькам, кивнул головой в сторону зала заседания, показывая, что говорить будет только там.
- У нас около ста погибших, в основном охрана и женщины, — доложил ситуацию дежурный жрец, — Чужаки загнали прирост в убежище и никаких действий не предпринимают. От звездолёта тоже все спокойно. Транспорты с пищей отправлены по графику, через полчаса будут у НИХ. Судя по всему, луч разрезал крыло и пропорол шкуру, но двигался детёныш самостоятельно, раны не смертельные.
Наверное, именно поэтому тогда все обошлось. А может, инопланетяне также приняли во внимание, что без помощи городских охотников им молодняк не выкормить. Чужаки просто предупредили Дина, что вопросы безопасности людей — это проблемы местных. Но следующая атака на пришельцев будет рассматриваться как агрессия, и наказание будет очень суровым. Со временем все вошло в наезженное русло. Но Дин помнил перекусываемое надвое тело жены. А Оки с тех пор совсем перестал говорить, только кричал, когда ему было больно или страшно. И временами его хилое тело скручивали судороги, ребенок опрокидывался на землю и бился в падучей. Хромота тоже не прошла.
Жрец вернулся из тяжёлых воспоминаний в солнечный осенний день. Военачальник ждал его ответа с возбуждением готовой к прыжку рыси.
- Этого я никогда не забуду, — хрипло сказал Дин, — И если есть возможность от них избавиться, я с тобой, — он протянул Туру повернутую к небу ладонь. Тот посмотрел снизу и чуть искоса. Улыбнулся, и шрамы на щеке превратили его ухмылку в оскал хищника. Накрыл кисть брата своей, отчего схлынуло напряжение в по-волчьи высматривающих друг друга телохранителях, — Слушай …
Жрец подошел к окну. Оглядел сверху неспокойный даже в столь поздний час Город. Полтора десятка лет назад здесь ничего не было. А сейчас в окружении казарм, тюрем и домов общинников стояли полученная от чужаков электростанция, металлургический и строительный комбинаты, заводы по производству одежды и оружия, по окраинам кошары, в которых приручали кабанов, лошадей, бизонов, лосей. По улицам ходили патрули, конвои вели на ночные работы рабов, по делам или на свидания перемещались имеющие пропуска для внеурочных прогулок одиночки, задворками шмыгали непонятные тени, все это двигалось, жило, перекликалось, перемигивалось лампами и фонарями. И за двадцать кма отсюда в окружении ангаров и стены стоял звездолёт инопланетян. Еще недавно благодетелей. А теперь врагов.
Завтра чужаки возвращали с дальнего полуострова откармливаемый тамошними непугаными мамонтовыми стадами молодняк. Единственный момент, когда все трое пришельцев одновременно покидали корабль. Одна самка дежурит здесь. Другая в летнем лагере. Вожак на флаере будет перевозить детёнышей. А под посадочную площадку вбита вся имеющаяся у людей взрывчатка. Рванет так, что и стоящему неподалеку кораблю не поздоровится. Оставшихся живыми тварей с гравилётов добьют охотники и стража. Завтра решится, кому достанется Земля. Испокон веков живущим на ней людям. Или прилетевшим из глубин ада монстрам.
Двумя этажами ниже, на кухне, упала и покатилась по каменному полу кастрюля. Раздался наполненный страданием детский крик. Дин узнал голос Оки. Захолонуло и стало проваливаться вниз сердце. Жрец схватил лазер, прыгнул в дверь. Телохранители от входа дикими кошками скользнули следом. Два пролета вниз, поворот налево, еще налево. Шарахнулись в сторону рабы, челядь. Исполненный болью голос ребёнка приближался. Его пыталась успокоить женщина. Дин шагнул на кухню. Оки сидел в углу, рыдал, с ужасом глядя на свою красную обваренную руку. Служанка уговаривала его потерпеть и споро намазывала багровую кожу барсучьим салом. Мальчик увидел отца, потянулся к нему.
- Кто? — хрипло спросил Дин. Впрочем, все было понятно. Опрокинутая кастрюля с огромной лужей еще курящегося парком киселя валялась у плиты. Сотник дворцовой стражи нависал над скрючившимся дряхлым поваром, выгнув его голову вверх, держал у судорожно дергающегося кадыка остро заточенный клинок. Жрец указал на порог и провел большим пальцем по горлу. Стражник понятливо кивнул, потянул старика к двери.
- Не надо! — невысокая, лет пятнадцати, девчушка выбилась из толпы испуганно жмущихся друг к другу служанок, бросилась к Дину. Навстречу дружно шагнули телохранители. Она упала на пол, протягивая снизу руки, запричитала, — Ради предков, прошу Вас. Не надо, смилуйтесь, пожалейте отца, прошу Вас.
Замолчали все. Даже Оки перестал рыдать. Жрец посмотрел на распростертое перед ним тело. Вспомнил лицо Лау. Плазменный удар, что убил сотню людей. Голос Самки, угрожавшей за боль детёныша уничтожить город. Вспыхнувшую в нем ненависть к чужакам.
- Стой, — махнул рукой сотнику. Секунду подумав, продолжил, кивнув на девчонку, — Обоих вон из дворца и Города. Скажите Туру, пусть отправит куда-нибудь к охотникам, подальше.
Шагнул к внимательно смотрящему на него сыну. Потрепал его по голове. Тот несмело улыбнулся. И сказал, — Папа!
До утра Дин успел увидеть сон. Ночные видения редко посещали верховного жреца, и потому он считал их откровениями. Огромный дракон обнимал человека, а далеко внизу суетились маленькие фигуры людей и ящеров, и все это были их общие дети. Сам жрец наблюдал за происходящим с облака, и понимал, что убивать никого нельзя, потому что это вина, и расплата обязательно настигнет правнуков. И предки, а может, потомки убеждали его договориться с пришельцами и вместе строить мир, который будет прекрасным, стоит лишь отказаться от насилия и смерти. Еще рядом был брат, которому снилось то же самое, и тот негодовал, не соглашался. Они долго спорили, а потом все же договорились.
Проснулся Дин от писка коммуникатора и в смятённом состоянии. Убедившись, что жрец на связи, Тур нервно сказал, — Я не верю снам. Но все же хочу убедиться. Сегодня у меня было видение, что мы сидим на облаке …
- И смотрим сверху на своих правнуков и потомков чужаков, — продолжил Дин.
- Да, — мрачно подтвердил воин, — и мы договорились, что если они согласятся с нами в одном деле …
- Тогда мы откажемся от того, что задумали, — с легким сердцем подтвердил жрец, — Если нам приснилось одно и тоже, то это воля предков.
- Пусть будет так, — помолчав, нехотя согласился Тур, — хотя мне очень это все не нравится.
…Охрана сопроводила жреца до звездолета, но внутрь из всех людей допускался только Дин. В первом шлюзе он оставил оружие, одежду и коммуникатор. Во втором его омыло потоком яркого света, и жрец надел комбинезон и шлем для перемещений внутри корабля. Командор ждал его в главной рубке. Людям она казалось огромной, но взрослых чужаков здесь поместилось бы вряд ли более полудесятка.
- Добрый день, человек, — церемонно обратился дракон.
- Добрый день, вождь, — ответил Дин.
- Как твои дела и здоровье близких, человек?
- Хорошо. Мой больной сын снова стал говорить. А как твои дела и здоровье близких, вождь?
- Хорошо. У моего сына крыло зажило, и он учится летать. У тебя все готово, люди не подведут? — поинтересовался дракон, имея в виду перевозку молодняка.
- Да, — безмятежно солгал жрец, — но у нас есть одна просьба. Готов ли вождь ее выслушать и не обидеться?
- Говори, — ритуально ответил дракон.
- Можно ли отказаться от использования людей в качестве пищи? — спросил Дин и затаил дыхание, ожидая ответ.
- Конечно, — удивился пришелец, — Это ведь была твоя инициатива. Я с ней просто согласился.
- А хватит ли в этом случае еды твоей семье и Городу? — осторожно задал следующий вопрос жрец.
Дракон изогнул голову, приблизил огромный глаз к прозрачному шлему. Помолчал.
- Когда-то, — наконец ответил он, — я тебе пообещал, что на этой планете всегда будет достаточно пищи и места для моих и твоих потомков. По-крайней мере, пока я жив. Так оно и будет.
Дин принял этот ответ и готов был удалиться. Но наблюдающий «внутри за него» за беседой Ас подтолкнул жреца к следующему вопросу.
- А твоя жена перестала злиться на нас за боль, причинённую сыну?
Голова дракона выдвинулась из-за крыла, — Ты странный сегодня, человек. Может, стоить отложить вывоз детей на завтра?
- Нет, все нормально, — вновь солгал жрец, — Я беспокоюсь, она ведь обещала сжечь город.
- Если кто-нибудь из моего племени погибнет от руки человека, я буду обязан уничтожить весь ваш род, — пояснил дракон. — Ты, будь добр, проследи, чтобы подобного не случилось, иначе мои обещания потеряют силу. Даже если я этого не захочу, прилетят мои соотечественники и убьют всех людей, потому что таков закон. Никто из разумных существ не может поднять на нас руку и остаться в живых. Понимаешь?
- Да, — ответил Дин. И Ас согласился, это было именно так, — Я могу идти?
- Иди, — сказал дракон, — Я вылетаю в летний лагерь через три часа.
От входа в звездолёт жрец отзвонил брату.
- Он согласен, — сообщил Дин, — потому останови людей.
- Все равно мне это не по нраву, — проворчал военачальник, — лучше бы все же очистить от них землю.
- Знаешь, — ответил жрец, — есть старое хорошее правило. Если не уверен, что делать, слушай свою совесть. А она мне говорит, что лучше строить добрые отношения, чем наносить удар в спину.
Дин отключил связь. Прищурившись, словно присыпанными песком с недосыпа глазами взглянул на разгорающееся солнышко. Всегда лучше поступать с партнёрами по-честному. По-крайней мере до тех пор, пока они поступают с тобой так же.
…Невидимый для окружающих, я наблюдал за взаимоотношениями людей и чужаков еще полторы недели после той даты, когда в «моей» реальности пришельцы были уничтожены. Что и послужило причиной высылки к Земле карателей от удалённой на тысячи парсеков базы инопланетян. Здесь же подрост пришельцев успешно перевезли в основной лагерь. За лето драконыши привыкли к сопровождающим их охотникам, поумнели и уже не бросались на людей. Относились к ним примерно так, как кошки к домашним хомякам и птичкам. Поохотиться и попугать можно, но обижать не стоит, поскольку за это обязательно накажут. Одна из самок постоянно обучала молодняк. Вторая и Вождь экспериментировали с растениями, пытаясь ускоренной селекцией добиться высшей урожайности.
Задание я выполнил с блеском. Избиение чужаков предотвратил. При этом на Дина и Тура влиял очень мягко, через сны и подсознание, потому за их психику можно было не тревожиться. Теперь предстояло увидеть, к чему привели мои усилия. Программа реверса отправляла хронокапсулу в точку старта, и наблюдать за промежуточными этапами развития совместной цивилизации землян и пришельцев я не мог. Зато энергозапас позволял при необходимости совершить еще семь прыжков в прошлое. Правда, только к первоначально установленному моменту. Построить более совершенную хроноустановку не позволил дефицит времени и средств. Именно поэтому первый запуск сразу же стал коррекционным.
…Машина времени парила над огромной, словно от взрыва мегабомбы, воронкой. Небо перекрывала черная пелена, и на истерзанную, без признаков растительности землю падали хлопья пепла. Я направил аппарат к югу. Час уходил за часом, но везде было одно и тоже. Пустынная покрытая чёрным снегом равнина с оспинами кратеров скользила подо мною. Ни травинки, ни признака живого существа. Изредка попадались остовы циклопических сооружений, разрушенных многие века назад. Я провёл в этом мёртвом мире неделю, но так и не доискался разгадки происшедшего. Может быть, люди все же взбунтовались, и пришельцы стерилизовали непокорную планету. Или воинственные потомки Вождя схватились друг с другом и уничтожили экосистему Земли вместе с собой в братоубийственной войне? Не важно, что послужило причиной всеобщей гибели. Но эта версия истории была гораздо хуже прежней. Потому мне стоило вернуться для консультаций в свой мир. Возможно, придется направить хронокапсулу в другой узловой момент времени. Скажем, к приземлению звездолёта близ стойбища Дина. Или к тому моменту, когда он был захвачен драконами и помещен для изучения в лаборатории звездолёта.
Я снова вернулся в день за трое суток до атаки землян на пришельцев. Но в этот раз не вмешивался в события. А со стороны, как в кино, наблюдал взрыв, опрокинувший флаер и разметавший в клочья двух взрослых чужаков вместе с потомством. Подлетевшим через минуты на гравилётах страже и воинам даже добивать никого не пришлось. У Тура с охотниками в летнем лагере сложилось не так удачно. Отбиваясь от вставшего на крыло молодняка, они все же сумели сжечь самку, но погибли все. Три десятка выживших драконышей по цепочке протянувшихся к югу островов добрались до материка, но адаптироваться на нем, насколько я знал из истории, не сумели. Земля отвергла их, и даже огромная физическая мощь не помогла чужим тварям на неродной для них планете. Звездолёт же остался недоступным для людей до того момента, когда мой отец сумел вскрыть вспомогательный люк отсека разведзондов.
Поскольку вмешательства в прошлое не было, я возвращался к Лие и той осени, что покинул когда-то. Вокруг пустого стартового ложа суетились фигурки не замечающих меня людей. И между мной и реальностью была еще одна хронокапсула, контурами и даже номером над входным люком точная копия моей! Персонал покинул зал, поскольку чужая машина времени стала проявляться в вещном мире.
Баритон Главного конструктора обратился ко мне, — Что, Ас, уже всё? И как оно прошло?
Голосовые связки напряглись для доклада, но меня опередили.
- Запуск не удался, — ответил некто моим голосом, — первый этап штатно, но из внематериального положения уйти в прошлое не удалось. Совершил восемь попыток, после чего, согласно инструкции и вследствие исчерпания энергии, вернулся.
- И что это значит? — раздался искаженный волнением голос главы Единой церкви, — бог дает нам знак...
- Это не бог, — прервал его ученый, — это значит, что во вселенной уже есть машина времени. А вторая хронокапсула в одном вневременье невозможна. Надо ждать возвращения первого аппарата и занимать место. Но, скорее всего, оно принадлежит чужакам. Хотя, есть вариант…
Я не стал слушать дальше и в третий раз стартовал в прошлое. Не знаю, как бы отнеслись мои коллеги к появлению в мире меня второго, и к чему это могло привести, но экспериментировать не хотелось. Вселенная не любит парадоксов и избавляется от их авторов. А на кону в данном случае стояла судьба человечества, и рисковать я не имел права. Тем более, что рабочая идея решения проблемы пришельцев у меня вызрела. В любом случае, до исчерпания энергозапаса оставалось еще шесть попыток, и я собирался использовать все шансы.
…От входа в звездолет жрец отзвонил брату.
- Они не готовы улететь и забыть про нас, — сообщил Дин, — потому играем базовый вариант.
- Я не сомневался, — проворчал Тур, — перед тем, как рванёт, сообщи. Мы сразу атакуем … при любом исходе, — Помолчал. Пытаясь морально поддержать, добавил, — Все же надеюсь, что ты выкрутишься, и мы еще увидимся.
- Знаешь, — засмеялся жрец наивному оптимизму брата, — честно говоря, шансов на это маловато. Но есть старое, но хорошее правило. Никому не стоит отдавать свою землю. С чем бы чужак не пришел. И чем бы за свободу не пришлось платить.
Дин отключил связь. Прищурившись, словно присыпанными с недосыпа песком глазами взглянул на разгорающееся солнышко. Через три часа Вождь направится на флаере вывозить драконышей. Когда доставит первую партию, корабль покинет встречающая подрост вторая самка. И тогда человек захватит звездолёт. Жрец верил, что это ему удастся. Потому что управляющий им Ас разбирался в технике пришельцев не хуже её хозяев.
…Флаер с последней партией молодняка приближался к базовому лагерю. На восточном полуострове остались только вторая самка и полторы сотни охотников с легким оружием во главе с Туром. В этой реальности он имел больше шансов выжить, поскольку всех драконышей уже вывезли. А где-то далеко в небе, невидимая человеческому глазу, всходила звезда, от которой прилетели чужаки. И подошло лучшее время для связи с базой инопланетян.
У ворот главной башни грохнул взрыв. Затем ещё один. В небо потянулся столб дыма. Расталкивая молодняк, к источнику беспорядка метнулась встревоженная Самка. Ничего интересного она там не увидит. Всего лишь столкнулись два аэрокара с пищей, и у одного из них рванул двигатель. Самое опасное происходило как раз на другой стороне лагеря. Дин поднял гравилет к основному входу в корабль. Набрал подсказанный духом потомка код. Несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул воздух. И нырнул в распахнутое чрево. В бедной кислородом атмосфере он вряд ли выдержит без респиратора более получаса, но столько времени и не требовалось. Пролетев по широким коридорам до главной рубки, с помощью Аса жрец проник и в неё. Маневрируя на гравилёте над огромным пультом управления и работая по клавиатуре, как на ксилофоне, прихваченными посохами, отключил связь электронного мозга с находящимся вовне экипажем. Заблокировал изнутри все люки, через которые могли проникнуть пришельцы. Запустил программу экстренной самоликвидации. И через три минуты покинул звездолёт через отсек для разведзондов. С обратной стороны корабля, у главного входа уже возилась недоумевающая Самка. От приземлившегося флаера спешил ей на помощь Вождь.
- Все врозь! — дал в коммуникатор условленную команду Дин, на максимальной скорости удаляясь от эпицентра будущего взрыва. Взглянул через плечо назад. От стены веером в разные стороны стартовали блёстки аэрокаров. Ничего не понимающие пришельцы продолжали копошиться у звездолёта. И ежесекундно к базе чужаков выстреливался доклад о смертельном заражении местной микрофлорой, вследствие чего экспедиция приняла решение о самоуничтожении. А данная планета относилась к высшему типу биологической опасности и закрывалась для посещений.
- Ну, мы тоже начинаем, — проревел через гарнитуру Тур, — а ну, вперед, недоноски!
Его голос перекрыли шипение лазера, выстрелы, рёв драконши.
- Пять, четыре, три, — отсчитывал в голове у Дина голос Аса, — теперь вниз за ту горку.
Сработали гасящие инерцию компенсаторы. Прикрывая тело гравилётом, жрец прижался к земле. Через сомкнутые веки полыхнула световая зарница. Сметенное воздушной волной, за спиной повалилось дерево. Из почвы вывернулся корень, вонзился в глаз. Дин потерял сознание. И потомок навсегда покинул его душу.
…Я дождался вспышки и только после этого отправился назад в будущее. Когда пришёл в себя, решил, что где-то ошибся, потому что вокруг хронокапсулы продолжало бушевать пламя. Я сместился в сторону, яростные сполохи унялись. Аппарат висел над лесом, по которому словно прошлась огромная газонокосилка. Насколько можно было видеть, вековые деревья были радиально вывалены от меня во все сторон
|
